Сажайте, и вырастет - Страница 130

130

– Все нормально, Слава! – басом прогудел Слон. – Пока твоя банда спала, я тут одного дебила от смерти спас... Все нормально! Отдыхай! А я – схожу поссать. Двиньтесь, бродяги!

Люди расступились, и квадратные узоры проследовали через всю камеру, по диагонали.

– Вот, хата! – провозгласил Слон. – Гляди, что бывает, когда случайные люди в братву лезут!

Едва прозвучали эти слова, как Слава Кпсс вздрогнул. Гнев исказил его лицо. Точными птичьими взглядами он оглядел меня; вздыхающую толпу; спасенного мальчишку. Посмотрел в спину триумфатора. Тот умывался, фыркая, бросая воду горстями на голый торс.

Слава подождал, пока страсти улягутся. На это ушло минимум времени. Через несколько минут сто тридцать пять душ вернулись к прерванным делам, захотели почи-фирить, позавтракать и поужинать, поиграть в карты, почитать старые газеты. Только потом Слава тихо подозвал гордо улыбающегося кельта. Поймал его взгляд и махнул рукой, поманил.

Неожиданно тот явился не один. Рядом был перемазанный зеленкой, тщедушный, но решительно настроенный Федот.

– Чего ты на хату базаришь? – сразу спросил Слава, безумными глазами глядя то в грудь Слона, то в его переносицу. – Что за лозунги?

– Я не базарю,– весело отразил нападение Слон. – Я сказал из сердца. Я только что беду от хаты отвел. За этот кипеж, за труп нас бы менты под пресс пустили...

– Это всем известно,– резко оборвал Слава. – Так кто же у нас в братве лишний? Говори давай.

– Твой коммерсант,– сразу ответил Слон. – И так считаю не я один.

– Кто еще так считает?

– Я,– трудно произнес Федот.

– А вы ему в глаза это скажете? – чрезвычайно жестко спросил Слава.

– Я на хату сказал,– все еще улыбаясь, произнес Слон. – И в глаза скажу.

– И ты? – напряженный Слава повернулся к Федоту.

– И я.

– Андрюха! – позвал Слава. – Подойди. Весь разговор я слышал – примостился за тряпочной стенкой «купе». Чтобы присоединиться к беседе, мне было достаточно откинуть занавеску перед своим лицом и забросить ее за спину.

– Тут такой вопрос всплывает,– негромко произнес Слава,– что ты – коммерсант.

Звуки голосов дрожали в спертом воздухе слаженного из грязных одеял арестантского вигвама – соприкасались друг с другом, плавали, повисали, словно аккорды, неумело взятые на старой, неряшливо настроенной гитаре.

– Это кто так говорит? – спросил я, присаживаясь.

– Он,– мой покровитель показал пальцем на кельтские рисунки.

– Пусть повторит! Слон посмотрел мне в глаза.

– А чего тут повторять? Ты ведь сам все знаешь, правда? Такие, как ты, сидят возле своих сейфов, за железными дверями, за сигнализациями, а когда я прихожу с обрезом и говорю «давай деньги» – они бегут к ментам и пишут заявления... Коммерсант – это потерпевший! Такому среди пацанов не место.

Убить его? – пронеслась через сознание оригинальная идея. Воткнуть в глазницу палец? Сломать горловой хрящ?

Я бросился, но обнаружил, что справа и слева находятся Джонни и Гиви Сухумский. Они схватили меня за локти. Сидящего человека совсем легко удержать от рывка вперед.

– Тихо! – страшным шепотом произнес Слава Кпсс. – Держи себя в руках, аферист! Рукоприкладка – исключена! Это серьезная тема! Будем разбираться, братва! – он упер дикий взгляд в Федота. – Ты тоже считаешь Андрю-ху коммерсантом?

Вместо ответа Федот вдруг воскликнул:

– Слава, зачем ты тогда назвал меня «пассажиром» и «мышью»?

Слава тряхнул головой и сделал недоуменное лицо.

– Я? Назвал тебя пассажиром? Тебя как звать?

– Федот...

– Я называл тебя «пассажиром»? Когда?

– Это было! – проныл Федот, и исходящий от него запах йода резко усилился. – Это было, было! Люди слышали!

Слава покаянно вздохнул.

– Слушай внимательно, Федот, – выговорил он, едва не по слогам. – Ты – не пассажир! Наверное, ты меня не так понял. Ты – не пассажир! Ты – нормальный пацан, достойный арестант. Ясно? Ты – не пассажир и никогда им не был! А теперь – иди с Богом. Иди, хорошо? А мы поговорим. Иди.

Без лишних слов Федот исчез за занавеской.

– Теперь, братва, – железным баритоном, очень тихо провозгласил Слава, – будем, с Божьей помощью, искать истину, пока не найдем ее...

– ...Слава, – неожиданно пробубнили, деликатно, из-за тряпочной изгороди. – Слышь, Слава!

– Какого черта?! – взорвался смотрящий. – Чего надо?!

– Тебя только что на суд заказали. Приходил вертухай, назвал твою фамилию...

– Что? – Слава изумился. – На суд?

– Да. В пять часов будут выводить.

– А сейчас?..

– Половина пятого, Слава. Я тебе уже и пиджак почистил...

– Суд... – зачарованно повторил Слава Кпсс, мгновенно теряя интерес к разговору о коммерсантах. – Вот это да! Неужели начнут? Неужели осудят?

Как бы отрезвев, он посмотрел на Слона, на меня – дрожащего от напряжения – и вздохнул.

– Придется отложить наш вопрос, братва. Согласны? Вернусь вечером – договорим. Расставим, с Божьей помощью, все точки. Что скажете?

Ни я, ни мой враг не сдвинулись с места.

– Нет, так не пойдет! – Слава повысил голос. – Расход, пацаны! Расход! Ты, Андрюха, – двигай на Трассу! Джонни – погляди, чтобы этому... который чуть не помер... дали возможность в себя прийти. Гиви, ты тоже... не сиди без дела. Расход! Вечером закончим! До моего возвращения – никаких базаров, никаких рамсов!..

Повинуясь авторитету лидера, мы встали и засуетились. Слава стал поспешно разыскивать свои особые «судовые» штиблеты, я с остервенением схватился за ближайшую веревку, Джонни нырнул в глубины камеры в поисках только что спасенного наркомана, скрывшегося, от греха, с глаз долой.

130